Монстрячий взвод - Страница 3

— Десятый пехотный, сэр. Известен как «Взад-и-Вперед», сэр, — Полли вздохнула с облегчением. Кажется, она только что прошла какой-то тест.

— Верно, парень. Сырокрады. Лучший полк лучшей армии во всем мире. Так что, твердо?

— Как цемент, сэр! — ответила Полли, чувствуя подозрительный взгляд капрала.

— Вот и ладно.

Сержант отвинтил крышку чернильницы и опустил в нее кончик пера. Его рука остановилась над листом.

— Имя?

— Оливер, сэр. Оливер Перкс.

— Возраст?

— В воскресенье будет семнадцать, сэр.

— Ага, конечно. Тебе семнадцать, а я — герцогиня Аннаговия. От чего ты бежишь, а? У девушки из-за тебя неприятности?

— Ха. Ему, должно быть, помогали, — ухмыльнулся капрал. — Он пищит, точно маленький мальчик.

Полли почувствовала, как краснеет. Но ведь тогда и Оливер покраснеет? Мальчишку легко заставить краснеть. Для этого Полли достаточно было бы просто посмотреть на него.

— А, не важно, — махнул сержант. — Поставь здесь свой крестик и поцелуй Герцогиню, и ты будешь моим, понял? Я — сержант Джекрам. Отныне я буду тебе и мамой, и папой, а капрал Страппи будет твоим старшим братом. И жизнь твоя будет сказкой, и любой, кто захочет избавиться от тебя, будет вначале иметь дело со мной, потому что я буду держать твой поводок. И можешь быть уверен, вряд ли кто справится с этим, мистер Перкс. — Палец уткнулся в бумагу. — Вот здесь.

Полли взяла перо и расписалась.

— Эт что? — удивился капрал

— Моя подпись, — ответила Полли.

Она услышала, как сзади нее отворилась дверь, и быстро повернулась. Несколько парней… других парней, поправилась она, зашли внутрь и теперь оглядывались по сторонам.

— Ты что же, умеешь читать и писать? — сержант перевел взгляд с вновь вошедших обратно на нее. — Понятно. Округлый подчерк. Из тебя может получиться офицер. Дай ему шиллинг, капрал. И картину.

— Да, сержант, — отозвался капрал Страппи, держа в руке картину в рамке с рукояткой, точно у зеркала. — Губки бантиком, рядовой Партс.

— Перкс, сэр, — поправила Полли.

— Да, конечно. Теперь, целуй герцогиню.

Это была не самая лучшая копия известной картины. Краска выцвела, и что-то, похожее на мох, росло по другую сторону треснувшего стекла. Задержав дыхание, Полли едва коснулась стекла губами.

— Ха, — хмыкнул Страппи и вложил что-то в ее руку.

— Что это? — спросила девушка, глядя на маленький листок бумаги.

— Расписка. Пока что у нас нет шиллингов, — ответил сержант. Страппи усмехнулся. — Но трактирщик поставит пинту эля, из вежливости к ее милости.

Он повернулся к новичкам.

— Мда, из огня, да в полымя. Вы тоже вступаете в армию? Надо же, а нам даже не пришлось бить в барабан. Должно быть, все дело в харизме капрала Страппи. Ну, чего робеем? Кто следующий?

Полли посмотрела на нового рекрута с ужасом, который, как она надеялась, ей удалось скрыть. Она даже не заметила его впотьмах, просто потому, что он был в черном — не в стильном черном, а каком-то пыльном костюме, в каких обычно хоронят. Казалось, именно так оно и было. Весь костюм был заляпан паутиной. На лбу самого паренька красовались швы.

— Имя, парень? — спросил Джекрам.

— Игорь, шэр.

Джекрам сосчитал швы.

— Знаешь, почему-то я был уверен, что так оно и есть. И я вижу, что тебе восемнадцать. — Восстаньте!

— О, боги… — Командор Сэмюель Ваймс протер глаза.

— Простите, ваша светлость? — забеспокоился анк-морпоркский посол в Злобении. — Вы в порядке, ваша светлость?

— Еще раз, как твое имя, юноша? Прости, две, почти бессонных недели в пути, и целый день знакомства с разными людьми со сложными именами — все это плохо сказывается на мозге.

— Кларенс, ваша светлость. Кларенс Трепач.

— Трепач? — переспросил Ваймс, и по его лицу Кларенс понял все.

— Боюсь, что так, сэр, — ответил он.

— Хорошо дрался в школе?

— Нет, ваша светлость. Но никто не мог побить мой рекорд в стоярдовом забеге.

Ваймс рассмеялся.

— Ну что ж, Кларенс, любой национальный гимн, начинающийся словами «Восстаньте!» рано или поздно приведет к неприятностям. Разве в школе патриция об этом не говорили?

— Эээ… нет, ваша светлость.

— Ничего. Ты и сам еще узнаешь. Продолжай, пожалуйста.

— Да, сэр, — Трепач откашлялся. — Национальный гимн Борогравии, — объявил он во второй раз.

Восстаньте простите, ваша светлость, сыны Родины!

Не пить вам больше вина из кислых яблок

Дровосеки, хватайте свои топоры!

Фермеры, режьте недругов инструментом, что использовали лишь для поднятия свеклы!

Расстроим вечные козни врагов наших

Во тьму идем мы с песней

Против всего мира, с оружием восстающего

Но увидьте золотой свет над вершинами горными!

Новый день станет огромной рыбиной!

— Эээ… О чем это там было в конце?..

— Это грубый перевод, ваша светлость, — Кларенс занервничал. — Это значит что-то вроде «великолепная возможность» или «блестящая награда», ваша светлость.

— Просто «сэр», Кларенс. «Ваша светлость» — это только чтобы впечатлить местных, — Ваймс вернулся в свое неудобное кресло, потер подбородок и поморщился.

— Две тысячи триста миль, — произнес он, меняя позу. — И все равно ведь замерзаешь на помеле, как бы низко его не опускали. А потом баржа, и карета… — он снова поморщился. — Я читал твой доклад. Как думаешь, возможно, чтобы все государство сошло с ума?

Кларенс сглотнул. Его предупреждали, что он будет говорить со вторым влиятельнейшим человеком Анк-Морпорка, даже если сам человек этот факт попросту игнорировал. Его стол, всего день назад принадлежавший главному смотрителю Некского гарнизона, расшатывался, и на нем уже скопились бумаги, а некоторые были просто свалены в кучу за креслом.